Люди: Как умирала бабушка

12.12.2021

Теплый ветерок и ласковые солнечные лучи заставляли Юрку замедлять шаг. Хотелось щуриться как кот и греться в теплых водопадах света.

Но мама строго-настрого запретила задерживаться по дороге из школы, ей нужно было сделать базар, купить  дешевых к концу торгового дня овощей на рагу и еще всякого по мелочи. А дома кто-то должен быть. Дома - умирала бабушка.

Делала это Анжела Эдуардовна не в первый раз, а потому подготовилась как следует. В прикроватной тумбочке были размещены книги (парочка свежих и несколько любимых, не раз прочитанных, если вдруг новинки не зайдут). Ночнушка с голубой вышивкой, красиво подчеркивающая глаза, шелковый черный халатик, под стать серьезности момента. Под кроватью стояла любовно собранная аптечка, в которой среди прочего лежали плитка черного шоколада, немного конфет “Южная ночь” и бутылочка грузинского  коньяка. Последние часы должны быть максимально комфортными, это бабуля поняла еще в первый раз, когда по неопытности умирала на диване в гостинной. Диван твердый, неудобный, чтобы в туалет попасть надо каждый раз мимо кухни проходить, а там пахнет вкусно, - сплошные раздражители.

Если уж выбирать, когда приличной старушке умирать в Одессе, то Анжела Эдуардовна считала лучшим вариантом - конец мая. Уже достаточно тепло для открытых окон и легких платьев, но не жарко, так что вечерами можно уютно устроится под пледом и слушать пение птиц в зазеленевших кронах деревьев. К тому же врачи приходят симпатично одетыми: без ужасных теплых курток и некрасивых тяжелых ботинок, несущих грязь с улицы, как зимой, а также без запаха пота, что часто случается летом. C таким доктором и поговорить приятнее. Для затравки общения Анжела Эдуардовна подобрала изящное описание вегетососудистой дистонии с элементами ишемической болезни, эпилепсии и некоторых намеков на лихорадку Денге. Умирать, так умирать. Должно же и доктору быть интересно.

Первым к уже практически усопшей с традиционным визитом нагрянул участковый врач, Михаил Аронович, прозванный у постоянных пациентов Моисеем, за то что безропотно наворачивал круги по подведомственной территории уже без малого 40 лет, но так и не смог пока дойти до должности обетованной - заведующего районной поликлиникой. Что впрочем не мешало ему себя неплохо чувствовать на собранной от благодарных выздоравливающих “манне”. Взъерошив волосы открывшему ему двери Юрке, доктор уверенным шагом прошел вглубь квартиры, в комнату давней пациентки.

- Умираем?, - участливо поинтересовался опытный эскулап.

- Уж видимо время мое пришло, - деликатно потупилась Анжела Эдуардовна и немного покраснела. Выкуренная буквально за минуту до звонка врача в дверь вишневая сигарета все еще чувствовалась в воздухе комнаты неуместной для ситуации жизнеутверждающей отдушкой. Доктор понимающе кивнул и протянул пациентке мятный леденец, который старушка с благодарностью взяла.

- Как чувствуете, долго еще мучаться?, - с профессиональной деловитостью Михаил Аронович перешел к сути вопроса.

- Вот знаете, пальцы ног уже холодеют, практически не чувствую. И когда судороги - прямо сердце останавливается. Наверное совсем старая стала…

 Тут Михаил Аронович не смог отказать себе в удовольствии затянуть паузу до возможного максимума. Аккуратно выщипанные брови Анжелы Эдуардовны уже начали возмущенно подниматься, когда жестокий доктор наконец произнес положенное: “Ну какая старость, голубушка! Вы, Анжела Эдуардовна, женщина конечно зрелая, но еще весьма далекая от своей “зимы”. Старушка чуть сморщила носик от удовольствия комплиментом и поинтересовалась у милого лекаря:

- Что же прикажете делать?

В ответ Михаил Аронович деловито настрочил на бланке список витаминов перорально и парочку инъекционных препаратов, что конечно неприятно, необходимо для общего драматизма. Принимая протянутый им рецепт, Анжела Эдуардовна с ловкостью достойной опытного престидижитатора аккуратно поместила в нагрудный карман врача заранее приготовленную купюру. Движения обоих, как хорошо отрепетированный танец слились в моменте и дополнили друг-друга. Прежде чем уйти, доктор раскрыл саквояж и достал плитку шоколада. “Для настроения”, как он объяснил, лукаво улыбаясь. После чего, буквально из воздуха материализовал флягу с крепкой вишневой настойкой на коньяке. Это уже “для сосудов”, тут важно не путать. Слегка “подлечившись” врач и пациент распрощались взаимно довольные друг другом.

О списке необходимых Анжеле Эдуардовне лекарств ее внук Юра сообщил родителям, позвонив на работу. В перечисление как-то затесался любимый им гематоген, который доктор вроде и не выписывал, но вреда ведь от него тоже не будет, как справедливо рассудил не по годам умный школьник. Вечером, вернувшись домой, невестка Анжелы Эдуардовны принесла заказанное и сделала необходимые внутримышечные уколы, на которые уже неплохо набила руку за предыдущие “предсмертные моменты”. Затем поинтересовалась у свекрови, что та желает на ужин. Тут старушка сыто икнув шоколадом с легким отзвуком коньяка деликатно отказалась. Как она для себя решила, умирающим не положено излишне налегать на плотские слабости. Во всяком случае при свидетелях.

 Дни неторопливого угасания тянулись своей чередой: по утрам Анжела Эдуардовна просила пересохшими губами последнюю чашечку кофе, с небольшим последним кусочком халвы, а вечером, закусывая уже аккуратно подкрашенную губу, стоически принимала любовь и заботу родных в виде уколов. Днем же, пока сын и невестка были на работе, старушка делилась с внуком жизненным опытом и порой вишневыми сигаретами. Тут ведь как: лучше мальчик попробует это дома, чем непойми где и с кем какую-то дрянь. Так прошла неделя.

 За окном уже разгоралось одесское лето. Солнце разогревало запахи зелени, пыли и морского бриза, которые волнами неслись по узким улицам центра города. Анжела Эдуардовна понемногу начинала скучать. Закончивший очередной класс школы внук Юрка вначале был приятной компанией, с которым можно было обсудить прочитанные книги, но чем теплее становилось, тем больше времени он проводил во дворе с приятелями, а потому пожилой даме решительно не хватало общества. Прежде, чем Анжела Эдуардовна смогла придумать как решить эту проблему, спасение пришло к ней само, на звонких высоких каблуках.

- Пионэры, слушайте меня сюда. Если я зайду в парадное и кто-то из вас шлемазлов бросит туда одну из петард, которые я вижу у вас в руках, то я, не смотря на инфаркт, выслежу ваш отряд тимуровцев даже с того света, чтобы каждому засунуть горн между… страниц букваря. Вы меня поняли?

- Да, Елизавета Аркадьевна.

- Замечательно. А ты, Юрка, иди со мной. Бабушка твоя поди при смерти, не гоже мне в двери звонить почем зря, так что ты откроешь.

Знакомый голос с повелительными нотками, который внятно объяснял дворовым сорванцам их жизненные перспективы, принадлежал приятельнице Анжелы Эдуардовны, преподавательнице музыкальной школы. Будучи сверстницей нашей умирающей, Елизавета Аркадьевна представляла собой абсолютно другой человеческий типаж. Высокая и сухопарая, она была полна кипучей энергии и жизненных сил. Злые языки поговаривали, что она мало того что в юные годы была любовницей некоего партийного бонзы, но и до сих пор отвечала благосклонностью моложавому военному пенсионеру, который исполнял при музыкальной школе обязанности завхоза. На подобные обвинения Елизавета Аркадьевна надменно вскидывала бровь и интересовалась действительно ли есть что-то плохое в гуманитарной заботе о пенсионерах. На этой реплике сплетники смущенно сникали.

Появлению подруги Анжела Эдуардовна обрадовалась. Подушку взбила, улеглась поизящнее, в зеркальце проверила макияж. Надо ведь о себе оставлять достойные последние воспоминания. Елизавета Аркадьевна вошла в комнату с приличествующим ситуации скорбным выражением лица.

- Добрый день, дорогая. Как ты?

- Ах, милая, твоими молитвами… Прости, что тебя так оставляю… Судьба...

Елизавета Аркадьевна понимающе покивала и села в свободное кресло напротив кровати закинув ногу на ногу. Анжела Эдуардовна быстрым взглядом оценила красиво блеснувшие на солнце колготки и лодочки на высоком каблуке в тон легкого летнего бежевого плаща.

- Жаль, как жаль… А я как-раз удачно купила такие прекрасные югославские колготки… И тебе прихватила пару, но видимо не пригодятся, - Елизавета Аркадьевна грустно вздохнула и поправила шелковый шейный платок.

- С блестками? Как на тебе?, - раздался голос со смертного одра.

- С блестками… Там на базаре еще и носочки были серебристые, пошли бы тебе под цвет волос, но надо же самой смотреть…

- Это да, нужно, - не могла не согласиться Анжела Эдуардовна.

- Кстати, про базар. Ты, пока жива, не могла бы рассказать рецепт твоего супа на молодом горошке? А то сейчас как-раз сезон пошел. Приготовила бы тебе на поминки, если что...

Блестящие колготки и серебристые носочки умирающая еще бы пережила, перетерпела сжав зубы. Но соблазн зеленым, сладким, ароматным молодым горошком Анжела Эдуардовна пережить не могла. На языке фейерверком взрывались фантомы рагу с нежной бараниной и зеленым пюре, пахнущего летом супа и просто ощущение задорной свежести маленьких вкусных горошин.

- А помидоры полевые уже пошли?

- Конечно. Ароматные - ужас! Не то, что тепличная вата.

- А колготки, ты говорила, они с тобой?

- Естественно, принесла, - понимающе улыбнулась Елизавета Аркадьевна.

- Мне кажется чуточку легче… А дети так обо мне заботились, надо же их отблагодарить?

- Само собой, дорогая!

 С несвойственной людям ее округлой комплекции и тяжелого предсмертного состояния легкостью Анжела Эдуардовна бодро вспорхнула с постели и отворила платяной шкаф. Выход на базар после долгого перерыва нужно было обставить должным образом. Улыбаясь активности подруги, из кресла за преображением наблюдала Елизавета Аркадьевна.

- Анжелка, ты же у нас дама опытная, понимаешь в медицине… У меня с утра горло першит. Что надо делать?

- Коньяк в аптечке, под кроватью, - не оборачиваясь отреагировала занятая сборами быстро выздоравливающая.

Покидая двор, подруги облагодетельствовали Юрку остатками шоколада и конфет, строго наказав поделиться с друзьями, чтобы не перебил аппетит. Вечером будет бабушкина фирменная баранина с горошком. И салат из помидор с луком и сметаной. Довольный Юрка радостно кивнул. Прежде чем убежать домой, звонить родителям с новостью о возвращении Анжелы Эдуардовны из преддверия царства Аида, он с любопытством и предвкушением наблюдал как пожилые подружки, попыхивая ароматным дымом, движутся к Новому рынку. Бабушка конечно умирала не в первый раз, и не в последний, но летом это было особенно вкусно, чтоб она им была здорова.

Антон Равицкий

Мы в Vkontakte                     Мы в Facebook                     Мы в Одноклассниках