«Взрослые мамы несколько более осознанные, чем юные»: слово женщинам, родившим после 40

«​​Жить мы стали дольше, и мир изменился: период социального становления и психологического созревания молодой девушки иной, пары образуются позже, и, соответственно, о детях кто-то задумывается только к 35 годам, — говорит Любовь Ефремова, член Российской ассоциации репродукции человека и Европейского общества репродукции человека. — К сожалению, девушки часто забывают, что их репродуктивный биологический возраст остался тем же, что и у женщин прежних поколений. Опять же некоторые смотрят на Джулию Робертс и думают, что родить в 40 с плюсом легко».

«Москвич Mag» решил расспросить тех, кто стал мамами после 40, о тех социальных трудностях, с которыми они столкнулись, приняв такое решение. Как выяснилось, не только общество может давить и не одобрять «старородящих», но и врачи часто отчитывают пациенток.

Но Роман Шафеи — прогрессивный врач, ведущий научный сотрудник кафедры эмбриологии МГУ им. Ломоносова, первый в России получивший беременность с помощью витрифицированного (замороженного) эмбриона, — рассказал, кто, как и зачем замораживает яйцеклетки и во сколько и за сколько можно родить с помощью этой процедуры: — Яйцеклетки, замороженные в молодом возрасте, гораздо лучше развиваются в эмбрионы, чем у женщин после 35, а тем более 40 лет. К моменту рождения девочки в ее яичниках уже существуют яйцеклетки, которые находятся в спящем состоянии. В течение всей жизни женщины каждый день 30–50 яйцеклеток «просыпаются» и начинают свое развитие, но большая часть из них дегенерирует. Яйцеклетки не размножаются в организме женщины, они живут вместе с ней на протяжении всей жизни. У 25-летней женщины яйцеклеток много, и они имеют возраст 25 лет. У 40-летней женщины яйцеклеток мало, и возраст их — 40 лет. За долгую жизнь яйцеклетки накапливают мутации, а также дефекты цитоплазмы, их способность развиться в полноценный эмбрион уменьшается.

Большинство сотрудниц клиник ЭКО, зная эти обстоятельства, замораживают свои яйцеклетки и хранят их «на всякий случай». Но среди людей, далеких от мира ЭКО, мало тех, кто осведомлен об этой проблеме и вовремя позаботился о сохранении своих ооцитов.

Как происходит процедура заморозки яйцеклеток? Их получают хирургическим путем. Перед этим женщину стимулируют гормональными препаратами, чтобы выросла не одна яйцеклетка (как в обычном менструальном цикле), а много — стремятся вырастить около десяти ооцитов. Операцию проводят под наркозом. После получения яйцеклеток эмбриолог оценивает их зрелость (они должны быть готовы к оплодотворению, что бывает не всегда). В тот же день через час-два после операции эмбриолог погружает яйцеклетки в криопротекторный раствор — это раствор веществ, препятствующих образованию льда внутри яйцеклеток. В этом растворе яйцеклетки (или ооциты по-научному) выдерживают 12 минут. Затем помещают ооциты в специальные микроконтейнеры (обычно по три штуки в контейнер) и погружают в жидкий азот. Жидкий азот имеет температуру минус 180 градусов. Микроконтейнеры дальше хранят в жидком азоте в специальных больших термосах — сосудах Дьюара. В таком замороженном состоянии яйцеклетки могут сохраняться долгие годы — теоретически бесконечно долго, на практике пока более 20 лет не изучено. Если женщина захочет воспользоваться замороженными яйцеклетками, то их размораживают и помещают в специальные растворы для удаления криопротекторов, а затем в питательную среду. В питательной среде ооциты выдерживают два часа, после чего их можно оплодотворить. Для оплодотворения можно использовать сперму мужа (если женщина замужем) или донора (если у женщины нет полового партнера). Сперма также может быть заморожена заранее, если это нужно в связи с какими-то обстоятельствами. Например, сперма донора используется только замороженная, так как спустя полгода после сдачи спермы донор должен быть повторно обследован на инфекции — если инфекций у него нет, то сперму, которую он сдал полгода назад, можно использовать. Это правило предписано Минздравом с целью избежания распространения инфекций, передающихся половым путем и имеющих длительный инкубационный период. После оплодотворения ооцитов получают эмбрионы, которые содержат в инкубаторе пять дней. Не все ооциты оплодотворяются — не все оплодотворенные способны к развитию. Обычно из трех яйцеклеток к пятому дню имеется один хороший эмбрион. С помощью катетера гинеколог вводит эмбрион в матку женщины. Далее следует ожидать наступления беременности, которая наступает в среднем в 35% случаев. Если же беременность не наступает, то в течение следующих менструальных циклов (только в определенный период) можно повторить процедуру разморозки и оплодотворения яйцеклеток.

Стоимость процедуры получения и замораживания яйцеклеток — около 200 тыс. рублей, хранение яйцеклеток в жидком азоте обходится в около 20 тыс. в год.

Часто можно услышать, что женщины замораживают ооциты, потому что хотят сначала сделать карьеру, а потом заводить детей. Никогда не встречал таких пациенток. Основная причина — отсутствие мужа и понимание того, что «часики тикают». Женщина могла бы завести ребенка «от кого-нибудь», но хочет создать семью с любимым человеком, встретить которого пока не получается. Часто к заморозке яйцеклеток прибегают замужние пациентки с детьми — пациентки, которым врачи установили прогрессирующее заболевание, которое может привести к быстрой утрате яйцеклеток (а женщина планирует второго или третьего ребенка).

Татьяна: «Сама я не боялась ничего: моя бабушка родила папу в 42 года, а папиного брата — в 44»

Сейчас мне 47 лет, первого ребенка я родила в 42 — это была моя не первая, а третья беременность.

Когда мне было 25, обстоятельства сложились так, что я сделала аборт — сейчас бы, конечно, изменила решение. А тогда приняла его, возможно, ошибочное. В 31 разошлась с парнем, с которым провела десять лет. Разошлась не просто: отношения рушились постепенно — и в то время мысли родить не было. Парни менялись, в 37 я встретила своего нынешнего мужа — практически сразу мы стали жить вместе и обсудили, что в целом хотим иметь детей, перестали предохраняться. В 39 я обнаружила, что забеременела — это было неожиданно. Я уже перестала рассчитывать циклы, а тут вдруг беременность: обрадовалась, встала на учет. Когда был первый скрининг, у ребенка обнаружился синдром Эдвардса — очень редкое заболевание, одно на 40 тыс. человек. С таким синдромом мало кто доживает до года. Сразу же прервала беременность по медицинским показаниям. Через полгода мы с партнером вернулись к этому вопросу — беременность не наступала, я пошла к врачу-репродуктологу, которая стала мной заниматься — выяснилось, что у меня в матке выросла перегородка. Я оставила на приемах кучу денег, но они принесли свои результаты — в 41 год мне удалось забеременеть, хотя боялась повторения — с ужасом ждала первого скрининга. Никаких сложностей сначала мне беременность не приносила.

В середине срока положено делать тест на сахар — и у меня выявили гестационный диабет: диабет беременных, который проходит, как только родишь. Сначала меня посадили на диету, а потом на инсулин — толком не могла ничего есть, а я жуткая сладкоежка. Зато за беременность набрала всего семь килограммов, четыре из которых весил Миша. Последствием стало косоглазие ребенка — оно не исправилось: диабет иногда вызывает гипоксию. Кроме того, ребенок состоит и на учете невролога: гиперактивность, дефицит внимания — таких сейчас много.

Как только дети рождаются, их оценивают по шкале Апгар — Мише дали 8–9 баллов, очень хороший показатель. Но если всю беременность я цвела и пахла, то вдруг стало очень сложно — я даже всплакнула в роддоме: поняла, что моя жизнь кардинально поменялась; если это происходит в 20 лет, когда ты еще не успел привыкнуть к ней, то все нормально, а когда она меняется в 40, наступает очень сложный момент привыкания. Я боялась этого маленького кроху. У меня не было молока — я выжимала из себя ночами по капле: еще сдуру подписалась на группу в фейсбуке*, где сидят монстры, кричащие о важности грудного кормления, даже побоялась вызвать консультанта. Перешла на смеси, и жизнь наладилась.

С давлением со стороны общества я не сталкивалась: меня побаиваются — вряд ли бы решились сказать в глаза, а что думают про себя — их дело. Сама я не боялась ничего: моя бабушка родила папу в 42 года, а папиного брата — в 44, правда, это были восьмой и девятый сын. А сейчас поздними родами тем более никого не удивишь.

Когда я рожала, у меня был надежный тыл в виде молодой мамы — всего 69 лет: я представляла себе, что все лето буду работать вместе с мужем, а ребенок — с бабушкой на даче. Но мама неожиданно умерла полтора года назад — все это, конечно, усложняет жизнь, никто не поможет, денежку не подкинет. Мы привыкли, справляемся.

Поменялся и карьерный путь: перед родами я была на очень хорошей должности, с которой обычно не уходят в декрет — доход позволяет иметь няню. Но мне хотелось потолкать коляску самой, поэтому мое место на работе занял другой человек — мужчина. Когда я вернулась из декрета, мы вместе выполняли одни функции, я — формально. Постепенно все начало разваливаться, тогда друзья пригласили меня в другое место, где и подзаработать можно.

Наталья: «Если сухо и только о крупных проблемах: четыре замерших беременности раннего срока за два с половиной года»

Хочется начать с заявления в формате анонимных алкоголиков: здравствуйте, меня зовут Наталья, мне 42 года, и я молодая мама. Готовность хоть как-то шутить в любой ситуации, включая подобную, сильно страхует от опасности скатиться в оголтелое «яжматеринство». Особенно после таких эпопей, результатом которых обычно и становятся беременности в 40+. Впрочем, сама я использую эту конструкцию, чтобы просто представиться — фамилию позвольте оставить в тайне.

Распространена ситуация, когда потенциальные мамы решаются на ребенка в возрасте с 35 до 40. И вот тут их настигают сложности со здоровьем, встречающиеся, конечно же, чаще, чем у юных барышень. Плюс психологические трудности: индивиды со сложно устроенным мозгом размножаются хуже, чем «натуры цельные». Решение медицинских вопросов отнимает по несколько лет. Вот так ты и выкатываешься за пределы сорокалетия. Слава богу, если успеваешь родить хотя бы одного ребенка.

Не сомневайтесь, что направление давления со стороны социума, а особенно врачей, в этот момент поменяется. Теперь вас открыто будут упрекать в том, что «раньше надо было думать, а теперь уже чего», зачем время тянули. Что современное поколение деградировало, прежде в стогу рожали — и вот это вот все, что мы очень любим.

Для меня этот путь был очень трудным. Хотя наша история и отличалась от описанной схемы. У нас уже был ребенок — старший сын появился в 32 года. Уже тогда врачи кричали мне, что я очень старородящая — обойдем вниманием причины, почему не родила до 30. Сын достался нам довольно легко, мысли о том, что могут возникнуть какие-то физиологические вопросы, не возникало. Как человек ответственный я решила для начала устроиться на официальную работу, чтобы получать декретные — в первую беременность пришлось обойтись без них. Плюс взяли ипотеку на квартиру побольше. Нельзя сказать, что мы потеряли много времени. Решение «запускать процесс» было принято, когда сыну было 4 года. Вполне адекватная разница в возрасте, да и нам с его папой было на тот момент по 36 лет.

И тут на нас одна за другой посыпались медицинские сложности. Как сглазили. Даже не хочу грузить широкую публику всем тем ужасом, который мы пережили. Если сухо и только о крупных проблемах: четыре замерших беременности раннего срока за два с половиной года. Все — под присмотром врачей, которые все это время анализировали меня, но вывод о том, что проблема не решилась, делали почему-то только на основе очередного эксперимента на живом человеке. Количество мыслимых и немыслимых анализов, уколов, биопсий, физиотерапевтических процедур, принятых таблеток и гомеопатических препаратов за эти годы трудно посчитать. Конечно, в такой ситуации начинаешь прибегать к чему угодно, хоть к «болюсам хуато». Были и биологически активные добавки, и порошки от ламы из буддийского дацана, и иглоукалывание, и походы в храм Ксении Блаженной.

Каждый раз, когда терпишь очередную неудачу, чувствуешь себя как боксер на ринге. Ты валяешься в нокауте, а над тобой ведет счет рефери. Наверное, если бы не мое звериное упрямство, я бы уже не встала. Более того, я не должна была вставать. Что я только не выслушала за все это время от медиков. «Зачем вам второй ребенок, у вас же уже есть один?!», «Не ходили бы за вторым — проблем бы не знали», «Не всем дано», «Ты на самом деле просто не хочешь ребенка, но не отдаешь себе в этом отчета, а организм это понимает», «У вас есть чем заняться, займитесь ребенком, который у вас есть», «На раннем сроке — это вообще не потери». В общем, сама виновата.

Обязана отдельно рассказать о роли психолога. Состояние мое было таково, что искать поддержки я не могла ни у друзей, ни у родных. Казалось, не поймут. Знал только муж. Мне очень повезло, что психолога я нашла отличного. Иногда это был очень тяжелый опыт, но работало. Так, поскольку я переживала потери беременностей, реально представляя, что это дети, было принято решение написать каждому отдельное прощальное письмо и потом сжечь его. Поскольку я еще и привыкла виноватить себя во всем происходящем, письма были такие: «Дорогая моя девочка, прости меня, что ты умерла… » Дала прочесть одно из них мужу. Плакал. Однако это помогло проститься с болью, пройти через нее. В общем, если вы не верите в психологов — значит, вы просто пока не нашли того, кто вам действительно поможет.

Наша история имела волшебный исход. На этапе третьей потерянной беременности наконец был проведен анализ, установивший хромосомный сбой. После этого мы прошли две процедуры ЭКО, в рамках которых проводилась предимплантационная диагностика эмбрионов. У всех были обнаружены многочисленные хромосомные поломки. Врачи пришли к выводу, что мои яйцеклетки по какой-то неизвестной причине фатально пострадали, и предложили взять донорскую яйцеклетку. Я подумала — это все равно будет наш ребенок. Выношу и выкормлю. И согласилась. Психолог помог. Результат донорского ЭКО: все эмбрионы оказались с теми же поломками, что и мои.

Оказалось, что мужа, чьи анализы все эти годы выглядели отлично, просто не диагностировали. Традиционные скрининги не улавливали специфики его проблем. И проблемы-то, в общем, нельзя было назвать таковыми — все решилось приемом не самых дорогих БАДов буквально за три месяца. То есть проблема на самом деле проблемой не была.

Кого винить в недосмотре? Не буду никого. А ведь мы уже почти сдались. Повторюсь: четыре потери, два ЭКО. А это два выкидыша, две чистки, четыре наркоза, две гормональные стимуляции, две пункции. И еще черт знает что. Пять лет жизни в общей сложности. Не знаю, как сдюжил мой организм, но он оказался во всем прав: когда надо было прекратить развитие — он его останавливал, как только беременность оказалась состоятельной — он ее уберег.

В результате шестой — вполне себе естественной — беременности мы получили развеселую девочку, почти полную копию братца. Разница в возрасте — 10 лет и один месяц. Родила сама. На вопрос о том, не стоит ли сделать кесарево в 42-то года, медики сказали: «Вы что, это же вообще не возраст».

Разница между материнством №1 и материнством №2, понятное дело, есть. Просто меньше паришься и больше получаешь удовольствия. Много читала об этом у многодетных матерей: первые дети, как правило, «заученные» — пытаешься их усиленно развивать. А последние — «залюбленные», их просто обнимаешь и целуешь беспрерывно. Кому больше везет? Сложно сказать.

Но в этом, наверное, и ответ на вопрос о том, стоит ли рожать после 40 лет. Аргумент о потенциальном «раннем сиротстве», конечно, рассматривать приходится, но он работает и для 20-летних мам. Как известно, «путевка на небо выдается очень быстро; вышел на улицу — случайный выстрел». Но медицина сделала большой шаг вперед, и 60 лет сегодня не то чтобы возраст. Постараемся следить за собой. Если не для себя — так ради детей.

Кроме того, мне кажется, что взрослые мамы несколько более осознанные, чем юные. Умеют не только давать, но и принимать любовь, а в отношениях с детьми это очень важно. Есть еще одно эгоистическое наблюдение: материнство омолаживает. И мне нравится рассуждение йогов о том, что сейчас в мир приходят очень «взрослые души», и им нужны зрелые родители. Заметьте: дети натурально рождаются сплошь какие-то мудрые. Это обнадеживает.

Наконец, по поводу тезиса о том, что в 40 лет «сложнее не спать ночами». Не знаю, не знаю — старшие женщины и быт планировать умеют лучше, чем в 20 лет.

Да и вообще, думается, мы слишком много терзаемся этим вопросом. Как известно, главное — чтобы здоровенькие родились. А заявления о том, что прежде такого не было, вообще смешны. Вот моя бабушка: родила после блокады в 32 и в 38 лет. А прабабушка — как раз в 42 года, ровно сто лет назад, в 1922-м. Правда, четвертого ребенка. Но мы до таких высот уже не дотянемся.

Ирина: «В 31 мне все говорили, что я старородящая, а когда я рожала второго в 41, никто не сказал ничего подобного»

У меня ненормальная история: я встретила мужчину, и мы решили создать семью — так я забеременела. В результате мужчина меня бросил, и получилось, что я рожала одна. Предрассудки, что в 18 лет принесла в подоле, настигли меня в 41 — я с жизненным опытом, не такая, казалось бы, и дура, а вот так получилось.

Уже было поздно делать аборт, да я и сама хотела ребенка, и моя дочь знала, что я беременна — мы рано сообщили, не стояло вопроса сказать, что я избавляюсь от плода. Но я в любом случае бы оставила: тебе 41 — возможно, потом не будет шанса родить еще, найдешь ли ты вообще еще кого-нибудь.

Забеременела я легко: мужчина был постарше — мы готовились к семье, и, конечно, я предварительно сходила к гинекологу. Единственное, у меня, как и у всех женщин в таком возрасте, есть узлы, но это не помешало забеременеть.

Страшно ли рожать после 40? Совсем нет: с первым ребенком было сложнее — я родила дочь в 31, тогда мне все говорили, что я старородящая, а когда я рожала второго в 41, никто не сказал ничего подобного.

Сама беременность была тяжелее: осложнение было такое — у меня двойня, и второй плод замер на раннем сроке; то ли старость, то ли стресс. Мне повезло с врачами — они меня поддерживали.

А так все неплохо протекало, было только эмоционально тяжело: я боялась, как буду одна. Как смогу обеспечить? Тяжело было и в гормональном плане из-за предательства: чисто женское — как я все это выдержу? Выдержала!

С первым ребенком мы бегали по всем кружкам, а со второй я уже понимаю, что не буду прыгать — то ли это осознанность, то ли усталость.

Первый раз был полноценный декрет, а в этот раз так не получилось — ипотека, я в разводе, уже есть один ребенок, я жду второго. Я работала до конца. Родила в ноябре, а еще в августе мы со старшей дочерью ездили в Устюг на машине — я была за рулем.

Москвич Mag

Мы в Vkontakte     Мы в Telegramm     Мы в ЖЖ     Мы в Одноклассниках