Граффити Ёбурга

В Екатеринбурге много интересного, но очень сильно бросаются в глаза граффити на всех стенах. Про них и рассказывает Елизавета Короткова. Так получилось, что советский город-завод Свердловск преуспел в промышленности, но не в культуре. С фабриками тут всё было хорошо, а вот с галереями и другими площадками для самовыражения — так себе. Где художнику выставляться со своими работами и для кого — тогда никто не знал, почва была совсем не подготовлена. Тогда художники вышли на улицы. Оказалось, там непаханое поле для творчества.

Банки сгущёнки и супа

Спальник на юге Екатеринбурга. Размеренную симметрию девятиэтажек и парковочных мест нарушают две гигантские консервные банки. Дизайн одной из них не спутаешь ни с чем — сгущёнка. Со второй банкой уже посложнее. Это томатный суп Campbell’s, а заодно и отсылка к творчеству американского художника Энди Уорхола. Перед вами работа, можно сказать, историческая. Одна из первых, созданных на улицах города официально. А это, на минуточку, 2010 год. С момента своего появления банки почти срослись с индустриальным пейзажем и покрылись слоями граффити. Абсолютно естественный процесс для стрит-арт-объектов.

Бумажный самолётик

Огромные руки запускают бумажный самолётик из дворика в центре Екатеринбурга. Через 520 километров по направлению его броска — Магнитогорск. Там на одной из девятиэтажек тоже красуется изображение рук — только те уже не отпускают, а ловят. Уличный диптих соединяет два уральских города.

Зубастый мост

На реке Исети в Екатеринбурге есть своя Сцилла. Вот она — смотрит на всех прохожих прямо из-под моста. «Глядя на существо в ответ, понимаешь всю уязвимость стрит-арта», — рассуждает Алексей Шахов. Произведение уличного искусства стареет как человек. Смотрите — где-то на зубах появляется кариес, да и зрение уже явно не то. Этим стрит-арт и отличается от галерейных, «мумифицированных» работ: рано или поздно исчезнет, если не рисунок, то сам носитель.

Музыкальный переход

«Эта музыка будет вечной». Подземный переход у Плотинки говорит цитатами из песен участников свердловского рок-клуба. И мелодии эти звучат не только в головах у прохожих. Уличные музыканты часто играют что-то из «местного». Так, как на фото, переход стал выглядеть только в августе 2023-го. До этого здесь было что-то вроде местной стены Цоя — легендарное, но уж очень обшарпанное. За дело взялись организаторы фестиваля уличного искусства «Стенограффия». Тогда художники разве что не ночевали в переходе: в итоге и про свердловский рок-клуб вспомнили, и часть старых рисунков сохранили.

Теперь на стенах не только Виктор Цой, но и другие рок-исполнители. Вот, например, Вячеслав Бутусов, чем-то похожий на Арнольда Шварценеггера.

Оранжевый маршрут

А вот ещё один подземный переход, который стал знаковым совсем недавно. По сути, это большой настенный комикс про историю Екатеринбурга. Тут и создатели города Василий Татищев и Георг Вильгельм де Геннин, и узнаваемая местная архитектура — свердловский конструктивизм. А ещё здесь даже в дождь царит «оранжевое настроение» — прямо как в песне другого выходца из свердловского рок-клуба Владимира Шахрина.

Нейронный стрит-арт

Обычная пятиэтажка в Екатеринбурге. Такой её сделали роботы, местные бабушки и организаторы фестиваля уличного искусства «Стенограффия». Теперь по порядку. На фасаде нейронный стрит-арт 2018 года — первый в мире объект уличного искусства, созданный машинным интеллектом. Нейросеть восстановила античную мозаику и превратила её в эскиз. Чтобы согласовать такую смелую идею с жителями дома, организаторам пришлось сделать обход по квартирам. «К счастью, местные бабушки оказались всеми руками за», — вспоминает руководитель «Стенограффии» Анна Клец.

All your walls are belong to us

Гуляете вы по центру Екатеринбурга и вдруг видите много букв. Скорее всего, речь про арку художника Покраса Лампаса. Сначала ничего непонятно. И это нормально — ключевая мысль работы проявляется только в ультрафиолетовом свете. Так что вот вам маленькая подсказка: под сотнями граффити-тегов скрывается фраза All your walls are belong to us («Все ваши стены принадлежат нам»). Смахивает на негласный девиз местных уличных художников. И не поспоришь — всё-таки мы в Екатеринбурге.

Корни дерева

По стене девятиэтажки спускаются нарисованные корни. На момент создания работы они продолжали настоящий ствол — живое дерево росло прямо на крыше. Есть версия, что своим рисунком художники хотели привлечь внимание коммунальщиков. Вероятно, после этого дерево просто подпилили: сейчас кроны на крыше уже не видно, а какова судьба настоящих корней — остаётся только гадать.

Откуда вообще в Екатеринбурге стрит-арт?

Всё началось ещё в 60-е, когда из культурного вакуума материализовалась «Уктусская школа» — первое неофициальное художественное объединение в городе. А в 80-е на уличной арене появился старик Букашкин — бородатый панк-скоморох, стихотворец и просто городская легенда. Букашкин одним из первых стал разрисовывать дворы Екатеринбурга. Там, где он проходил, ржавые гаражи и серые заборы покрывались добрыми и слегка наивными картинками — прямо как из детской книги. А вот «настенный» памятник Букашкину.

В 90-е Екатеринбург окончательно накрыло неформальным искусством — случился бум городского перформанса. Дело дошло до создания екатеринбургского ГЦСИ (Государственный центр современного искусства) в 1999 году. Только вот незадача. Сама галерея как институция уже существовала, а вот квадратных метров ей отсыпали мало. Так что, по сути, ГЦСИ открылся не как зал, а как офис. Дальше логика была простая: негде выставляться — значит, нужно выставляться на улице.

«Если и искать отправную точку для развития современного екатеринбургского стрит-арта, то это как раз она», — говорит Алексей Шахов. Городской статус эпицентра российского уличного искусства сейчас активно поддерживает местная стрит-арт-тусовка, ядро которой сформировалось ещё в начале нулевых. Тогда тут проходил фестиваль уличного искусства «Длинные истории Екатеринбурга». С 2010 года его сменила «Стенограффия» (некоторые художники ласково зовут её «Стенкой»). В 2018-м появился «партизанский» стрит-арт-фестиваль «Карт-бланш», а в 2020-м — фестиваль паблик-арта «ЧО». И это ещё только самые крупные.

Сразу оговоримся, что в этой статье стрит-артом мы называем уличное изобразительное искусство в самом широком смысле. В среде знатоков о терминах ещё не договорились, поэтому интерпретации разнятся. И неудивительно — это целая стихия.

А как к стрит-арту относятся местные жители? Как-то раз организаторам «Стенограффии» позвонила жительница Уралмаша — одного из спальных и в прошлом неблагополучных районов Екатеринбурга. Пожаловалась на неприятные надписи на гаражах (мол, «это же видят дети») и попросила помочь. Тогда гаражи решили перекрасить: «Стенка» сделала эскиз для нового рисунка, а местные жители взяли на себя всё остальное. Тут в общем-то ничего сложного: со стеной нужно обращаться, как с огромной раскраской по номерам. Так появился проект «Люди рисуют», который шагнул далеко за пределы Уралмаша. Это мы к тому, что в Екатеринбурге многим правда есть дело до уличного искусства. Всё, что касается стрит-арта, здесь с упоением обсуждают, рассматривают и читают. Об этом пишут в СМИ — активнее, чем в других городах.

Один из недавних предметов для споров — «Индустриальный младенец». Для кого-то это безобразная металлическая голова, торчащая из воды, а для кого-то — образец паблик-арта, произведение искусства. По задумке, младенец должен напоминать о первых уральских заводах, которые работали благодаря энергии воды. Фигура отлита из переплавленных заводских деталей.

Есть ряд работ, которые в городе уже не так горячо обсуждают, но хорошо знают и берегут. Одна из таких — «Не держи — выпускай». За её сохранностью следит инициативная группа местных жителей.

Это работа Андрея Освянкина (или Овсяна) — художника, который утверждает, что не умеет рисовать. «Творческая идея куда важнее, чем техника её воплощения», — поясняет он. Когда-то Овсян заприметил эти двери — все обклеенные объявлениями и обшарпанные, но красивые по форме. Прошёл мимо, но спустя какое-то время вспомнил про фигурные квадратики и понял: да это же окна! А в них — в них будут сидеть птицы за решётками. Скоро на место рваных объявлений и облупившейся краски пришёл интерактивный стрит-арт. Теперь каждый прохожий может «выпустить» одну из птиц Овсяна. Достаточно открыть клетку — решётки не нарисованные, а настоящие. Тогда прохожие превращаются в настоящих зрителей, объясняет художник.

Откуда в городе лояльность к стрит-арту?

Работы Овсяна всегда появляются на улицах без согласования. С полицией за время своего творчества художник встречался трижды. В первый раз ему задали философский вопрос о том, зачем вообще всё это нужно. Во второй — сказали, что «красивое у нас рисовать можно». В третий — поругали, а на ухо шепнули: «Сейчас уедем — и тогда дорисуешь». Конечно, не всем везёт так, как Овсяну. Тем не менее принято считать, что в Екатеринбурге к уличному искусству относятся гораздо лояльнее, чем где бы то ни было. И основания у этого правда есть: часто навстречу идут не только местные жители, но и правоохранительные органы с коммунальщиками.

Тут надо понимать, что уличное искусство бывает легальным и нелегальным (причём второе не равно «вандализм»):

1. Легальное — значит, согласованное. Это когда о появлении рисунка специально договариваются с городскими властями. Именно так создаются все работы «Стенограффии».

2. Нелегальное — значит, художник сам решает, где и каким будет рисунок, ни у кого не спрашивая на то разрешения. Он может написать на стене неприличное слово или создать шедевр — работа всё равно нелегальная.

Вот нелегальный рисунок художника Славы ПТРК около Театра драмы в центре Екатеринбурга. Его не закрашивают уже много лет. Единственное изменение, которое претерпела работа, — на носу у тигра появился мультяшный мышонок Джерри. Да и то это дело рук самого мастера.

Есть мнение, что «настоящий» стрит-арт должен быть как раз таким — несогласованным. С этим тезисом в 2018 году впервые выступил фестиваль уличного искусства «Карт-бланш». В противовес «Стенограффии» его организаторы взяли курс на «нелегальность». Тогда между фестивалями даже разразилась импровизированная «битва» (прямо на заборе, разумеется). Всё началось с фразы: «Эта надпись сделана нелегально, как и другие работы на фестивале “Карт-бланш”». Тогда по соседству с ней появился ответ. Звучал он так: «Эта надпись сделана легально, как и другие работы на фестивале “Стенограффия”». Ну а дальше чего только не происходило с этим забором. С тех пор многие считают «Стенограффию» и «Карт-бланш» конкурентами.

Сейчас организаторы «Стенки» признаются: противостояние было слегка наигранным и даже весёлым. А враждовать друг с другом поводов как не было, так и нет. «И вообще, говорить о “нелегальном” искусстве в Екатеринбурге даже немного странно», — считает Анна Клец. О какой «нелегальности» идёт речь, когда в центре города с большой вероятностью можно нарисовать что-то вообще без спросу? Правда, при этом главное не оглядываться, говорят художники. Не вызывать подозрения, не прятаться, не рисовать ночью — короче, не вести себя так, как будто делаешь что-то запретное. А уж если надеть волшебный оранжевый жилет и взять в руки кисть вместо баллончика, доверия будет ещё больше.

«Во многих случаях даже полицию не вызовут», — делится художник Сергей Акрамов. У некоторых даже есть секретные методы борьбы с коммунальщиками. ЖКХ можно аккуратно дезориентировать: заклеить малярным скотчем все номера и нормативные знаки на объекте, а уже потом браться за работу. Нет опознавательных знаков — значит, и ответственность за него нести некому. В итоге спокойны и коммунальщики, и художники.

Кстати, создание муралов — дело затратное. Только аренда автовышки обычно обходится минимум в 2000 рублей за час. А ведь ещё нужно закупить материалы, подготовить эскизы, выплатить гонорары художникам и покрыть все затраты на логистику. Вот и получается, что роспись фасада пятиэтажки командой обычно стоит от 500 тысяч рублей.

Какой в Екатеринбурге стрит-арт?

Вообще, самый разный. Но одну характерную черту выделить всё-таки можно. Это обилие текстового арта (или, если по-умному, нарративность). В детстве нас учили, что читать надписи на фасадах вредно, но, кажется, тут это правило не работает. В Екатеринбурге стены постоянно пытаются вступить с вами в диалог. Кажется, любой забор может «спросить» у прохожего, как дела, или даже подбодрить.

А ниже, пожалуй, самый известный текстовый арт города — вечный вопрос на крыше приборостроительного завода дело рук художника Тимофея Ради.

Стены в Екатеринбурге не только говорить умеют. У них ещё и уши есть. По городу развешано около сотни — будьте бдительны.

И про глаза, конечно, тоже не забыли.

«Где-то я это уже видел» — иногда кажется при виде очередного стрит-арт-объекта. Нет, вы не ходите кругами. Это всё серийность — ещё одна фишка уличного искусства Екатеринбурга. Традиция размножать нарисованные объекты пришла из граффити-культуры (напоминаем — там только надписи и шрифты). Граффитчики обычно стремятся заполнить своим именем как можно больше пространства. Как видите, в стрит-арте такое тоже есть — только цель уже не захват территории, а создание длинных историй. Про уши на стенах сказали, а вот ещё пример — по разным улицам города скачут такие вот зайцы.

 

Кстати, серийность касается не только рисунков. В Екатеринбурге есть своя система альтернативных дорожных знаков. Они появляются нелегально, но в большинстве случаев остаются на месте.

Смысл первого, кажется, и так понятен, а второй знак — немой вопрос о том, куда же ведёт эта таинственная дверь со второго этажа. А ещё в городе можно найти несколько таких собак.

У главной героини этой серии был реальный прототип — художница сделала панихиду по своему четвероногому другу.

Как смотреть екатеринбургский стрит-арт

Стрит-арт-объекты разбросаны по всему Екатеринбургу, так что, скорее всего, придётся много ходить пешком. Если не готовы наматывать километры по городу, сфокусируйтесь на его центральной части. Тут уличного искусства больше, чем на окраинах, а расстояния между работами меньше. Ну, а если в поисках стрит-арта вы готовы выйти за рамки туристического Екатеринбурга, можно заглянуть в «Городок чекистов» или на Уралмаш. Например, вот несколько объектов недалеко от станций метро «Уральская» и «Уралмаш». Тут и серия рисунков на деревянных домах, и антропоморфные Сирин с Алконостом, и ещё одно комнатное растение Сергея Акрамова.

Сценариев знакомства с екатеринбургским стрит-артом несколько.

1. Пойти на экскурсию по объектам местного уличного искусства. Такие, например, проводит Алексей Шахов. Он исследует уличную стихию и пишет об этом в своём канале. Там же можно узнать расписание прогулок с ним. Есть программы по мотивам фестивалей, по конкретным районам города и другие. Ещё экскурсии по стрит-арту проводят волонтёры фестиваля «Стенограффия». Правда, тут вам покажут только работы, созданные в рамках фестиваля. Прогулки анонсируют в сообществах «Стенки».

2. Идти по розовой линии. В Екатеринбурге стоит смотреть не только по сторонам, но и под ноги — вполне возможно, вы идёте по розовой линии. Так в городе обозначен 10-километровый кольцевой маршрут Street Art Line. Он соединяет важные объекты уличного искусства, созданные «Стенограффией».

3. Гулять по Екатеринбургу самостоятельно и спонтанно сворачивать «не туда». Вероятно, найдёте что-то интересное. А если спонтанность не ваш козырь, то попробуйте искать стрит-арт по картам. Местные жители, говорят, что рекордное количество городских работ обозначено на 2ГИС. Ещё у «Стенограффии» есть собственная карта на Яндексе. На ней — почти 150 фестивальных работ с описаниями.

 

Tutu

Мы в Vkontakte     Мы в Telegramm     Мы в ЖЖ     Мы в Одноклассниках