«Это был удар о реальность»: Крис Хемсворт об отце и болезни Альцгеймера

Три года назад во время съёмок документального сериала о долголетии «Безграничный» Крис Хемсворт узнал о высокой предрасположенности к болезни Альцгеймера. Актёр является носителем сразу двух копий гена APOE4 (унаследованных по одной от отца и матери), что повышает риск заболевания в 8-10 раз.

«Когда мне об этом сообщили, я сначала был шокирован и растерян, но минут через 15 я стряхнул эту мысль, подумав, что это что-то про стариков. Я рассказал об этом родителям. И я помню, как мой отец сказал: «Не переживай, мы разберёмся с этим. У тебя ещё куча времени, мы выясним, что можно сделать, чтобы предотвратить это заболевание». Я очень живо помню этот разговор и то, как отец утешал меня и говорил, чтобы я не переживал. И спустя 2-3 года мама сказала мне: «Мне кажется, нам надо проверить папу, есть кое-какие признаки и симптомы, которые меня беспокоят».

Забывчивость и перемены настроения. Он прошёл проверку и ему диагностировали болезнь Альцгеймера. Выяснилось, что у него две копии того же самого гена APOE4. Как и у моей мамы», — рассказал Крис в интервью Джею Шетти. Актёр упомянул, что эта генетическая мутация — аномально редкое явление, встречающееся у 1% населения Земли. И то, что его родители, являясь носителями этой мутации, встретили друг друга и создали семью — само по себе удивительно. Естественно, мутацию унаследовал не только Крис, но и двое его братьев Люк и Лиам.

«Это был удар о реальность, особенно для отца. Мы только что отодвигали эту тему на обочину, на когда-то потом. И вдруг это оказалось прямо перед нашим носом. Это было очень неожиданно, но мы решили придерживаться подхода «мы с этим разберёмся и что-нибудь придумаем». Когда болезнь начала прогрессировать, это был подрыв семейной системы. Всё, что казалось нам незыблемым и твёрдым, начало меняться». Пытаясь помочь отцу, а заодно провести вместе как можно больше времени, Крис отправился с ним в мотоциклетную поездку по Австралии, паралелльно снимая документальный фильм «Путешествие на память».

Отец и сын навестили памятные места, включая их старый семейный дом, интерьеры которого были полностью воссозданы съёмочной командой. «Реминисцентная терапия — это по сути стимуляция старых воспоминаний с помощью знакомых мест, музыки, фотографий, разговоров со старыми друзьями. Она запускает эти воспоминания, провоцируя яркий эмоциональный отклик. То, что сделали мы — это суперзаряженная и тщательно разработанная версия этого метода. У нас был продакшн, который нашёл дом, в котором мы выросли, и детально воссоздал интерьеры времён нашего детства. Когда я туда впервые зашёл… очень сложно описать мои чувства. И было приятно наблюдать за тем, как мой отец оживляется, как на него обрушиваются воспоминания. И потом заходит мама, которая переживает какой-то свой, отличный от нашего опыт. Это было напоминанием о скоротечности времени».

Поначалу Крис сомневался в том, что из этого надо делать документальный фильм. «Я не хотел эксплуатировать тему Альцгеймера и уж тем более ставить отца в неудобное положение. Но мы с ним обсудили это, и он сказал: «Может быть, это поможет пролить свет на проблему и принесёт какую-то пользу людям, а мы узнаем что-то новое по дороге».

В фильме он признаётся, что его самый большой страх — стать обузой. Слышать это было душераздирающе. До того, как мы начали снимать, я ведь даже не знал, что он чувствует, потому что я не спрашивал его. Я испытывал смесь чувства вины и переживаний из-за того, что не поинтересовался его состоянием до того, как мы оказались перед камерами. Но с другой стороны, это был красивый момент взаимосвязи, честного разговора, который в других обстоятельствах, возможно, и не состоялся бы».

«Для меня самой прекрасной частью этого путешествия было возвращение отцу агентности. Он сам вёл мотоцикл, рассказывал истории, которые люди слушали. Люди с Альцгеймером находятся в состоянии потери контроля: я больше не могу быть вожаком стаи, нести ответственность, теперь я пассажир, а может и просто пациент. Но если так подумать, что-то похожее происходит со всеми нами в определённом возрасте. Последние 10 лет я наблюдал эту перемену в своих родителях: когда-то они были главными, а теперь они равняются на нас, детей. Интересно, что творится с их эго в момент, когда они понимают, что теперь им нужна поддержка там, где раньше они сами были опорой. И я думаю, важно давать людям ощущение, что они всё ещё у руля. Я, например, регулярно задаю отцу вопросы, ответы на которые я знаю. Просто, чтобы он почувствовал себя вновь старшим. Надеюсь, он не услышит этого. Впрочем, даже если и услышит, тут же забудет».

«Скорость регресса у всех разная. Когда моему отцу поставили диагноз, такой же диагноз получил наш друг семьи. И мой отец в гораздо более лучшем состоянии, если сравнивать с другом, который уже едва говорит и выглядит рассеянным и слегка удивленным. У моего отца проблемы с краткосрочной памятью. Старые воспоминания крепки. Он до сих пор хорошо узнаёт людей. И я очень благодарен за то, что с ним это происходит не так скоротечно».

Съёмки фильма помогли Крису лучше узнать отца как человека, а не как своего родителя. «У отца всегда был очень чёткий моральный кодекс и глубокое чувство справедливости и несправедливости. Он же работал в системе защиты детей, заботился о самых уязвимых членах общества. Он всегда был моим героем, я на него смотрел снизу вверх. Но чего я не понимал и осознал лишь после просмотра нашего фильма — что у него были ровно те же страхи и беспокойства, что и у меня. И что он не железобетонный, он просто человек. Глядя на то, как он показывает свою уязвимость, честно рассказывая о своих страхах, углубило мою любовь к нему. Как будто стены рухнули. Ведь раньше он не особенно показывал эту сторону своей личности. И даже мама была удивлена некоторым вещам».

Кино-Театр.РУ

Читайте также:

Объем и тип рынка

Тревожный сигнал: что ваши глаза могут рассказать о давлении и уровне сахара?

Как изменить питание после 40 лет без фанатизма

НАШИ СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ