Ирина Григорьева. Мерзлая брусника

Так начиналась наша история, и она была далека от обычной и беззаботной жизни. Мы были молодыми и полными надежд, новоявленной семьей, направленной по распределению после института на строительство Байкало-Амурской магистрали.

Первое время мы жили в вагончике. Было холодно, нам ни разу не приходилось сталкиваться с такими низкими температурами. Зимой термометр опускался до минус 45, и наш маленький вагончик превращался в ледяную камеру. Сперва мы пытались согревать его буржуйками, но к утру они остывали, и мы просыпались, застрявшими в ледяной капсуле. Волосы примерзали к стене, и на нас, спящих в одежде, вырастала горка снега. Надо было проявить самоотверженность, чтобы встать и затопить печку, чтобы снова обрести тепло и комфорт. Утром на работу.

Мы строили великую железную дорогу, связывающую Сибирь с Дальним Востоком. Работать, жить на стройке в такие холода было сложно, но мы не сдавались. Потом нам дали общежитие. Жить в общежитии - уже было чем-то похожим на настоящий дом. Но все равно, тяготы и лишения сопровождали нас на каждом шагу. Мама, когда приезжала к нам в гости, всегда говорила: "Нонка, да тебе надо брюки-ватники и валенки". И она была права. Ватники и валенки были нашей спасительной нитью в этом суровом климате, они помогали нам выживать в самых экстремальных условиях. Даже суп сварить на кухне, и то надо было одеть валенки, тапочки примерзали к полу. В общежитии было весело, вечерами ели апельсины, играли в театре и учились.

Вскоре мы наконец-то получили свою квартиру. Радость была неописуемая – светлая, просторная и теплая, как и мечталось. Но, к сожалению, радость длилась не долго. На первом этаже жили люди и они замерзали. Включали обогреватели, но и они не всегда помогали. Зима на дворе была особенно сурова, морозы достигали сорока градусов, стекла и полы, промерзали. И вот однажды, когда мороз был особенно сильным, случился пожар. Мы сразу же выбежали на улицу, благо у нас не было ценных документов и вещей, которые нужно было спасать.

На стройке века как будто у всех выросли крылья, и мы летели в поисках новой жизни, новой надежды. Ах, как же здорово было быть причастным к строительству стройки века! Счастливое время. Мы наслаждались свободой и молодостью, которая пронизывала каждый наш день. В этом городе молодежь была основной аудиторией, и редко можно было встретить бабушек и дедушек. Первые свадьбы, первая влюбленность, цветы только полевые и они казались особенно яркими и живыми в нашем счастливом мире. Время шло. Стали строители рожать деток. Появились первые коляски на улицах. В двадцатых числах декабря, когда снег уже покрыл улицы и люди готовились к праздникам, я почувствовала, что что-то не так. Живот схватывало, и я поняла, что скоро роды. Обратившись к мужу, я сказала ему: "Что-то мне плохо, видно, рожать скоро, возвращайся сегодня пораньше". Вернувшись домой, он нашел записку «я в больнице». В больнице объявили карантин. Всех посетителем и родственникам запретили входить в здание, чтобы предотвратить распространение инфекции. Ощущение одиночества и страха охватило меня. Мой муж, пытался пробиться к мне, стоял за стеклянной дверью с бутылкой кефира и апельсинами. Он отчаянно стучал в дверь и умолял медсестру пропустить его внутрь. Однако, правила карантина оказались непреклонными, и его не пускали. Каждая минута, проведенная отдельно, казалась вечностью. У меня катились слезы. Вдруг услышала голос санитарки, которая проходила мимо меня. Она ворчливо сказала: "Кого ревешь? Така бравенька и плачешь». «Ладно, проходите» и она впустила мужа. И по смене передам, чтобы его к тебе пропускали". Я почувствовала облегчение и благодарность к этой женщине. По ее говору я поняла, что она приехала с Забайкалья, на родине мужа разговаривали на таком диалекте гураны местные жители, родившиеся в Забайкалье. Говор санитарки перекликался с любимым стихотворением Евгения Евтушенко «Родной сибирский говорок».

Все республики трудились плечом к плечу. Недаром в шутку Байкало-Амурскую магистраль называли "Забайкальско-Донецкой железной дорогой" Замечательные люди работали на Байкало-Амурской магистрали. В роддоме я подходила к двери, где лежали новорожденные дети, и акушерка им пела песни «Носики курносики сопят». Это были маленькие чудеса, которые приводили всех в восторг.

Квартира у нас была в микрорайоне «Таежный», окруженном лесом. Зимой мы сами с мужем ходили в лес и выбирали себе елочку на Новый год. Каждый год это было настоящее приключение, потому что мы искали самую красивую и пытались найти ее среди множества других деревьев. У нас была особая связь с природой, и мы наслаждались каждым моментом в лесу, вдыхая свежий воздух и слушая тишину. Осенью выезжали коллективом собирать бруснику. «Листки ее с глянцем, а ягодки с румянцем, сами же кусточки чуть выше кочки» – так образно описывал русский народ бруснику. Темным зимними вечером заливаешь мерзлую бруснику сгущенным молоком, начинаешь грызть эту холодную горьковато-кисло-сладкую массу. По мере таяния ягоды - это кушанье становится все вкуснее и сочнее. Помню вкус голубики. «Девушка, а девушка покупайте голубику, всего 700 руб за кг» -слышу я голос продавца на сочинском рынке. Я смотрю на эту голубику и вижу перед собой ту голубую, лесную ягоду на маленьких кустиках с удивительно- красивыми зелеными листиками растущую на болотах непроходимой тайги. Посадим деток под кустик они прямо с кустика едят ее и играют красивыми голубые ягодками. А мы уже и лукошки наполнили.

Весной на сопке расцветал багульник. Я всегда восхищалась его красотой и запахом цветков. Узнав, что его латинское название Ledun происходит от древнегреческого имени Леда, я заинтересовалась его легендой. Леда была известна своей дурманящей красотой и покорила самого Зевса. Влюбившись в красавицу, он в образе лебедя явился к Леде. После чего Леда снесла яйцо, из которого вышла на свет Елена, ставшая впоследствии причиной Троянской войны.

Жили мы в микрорайоне «Таежный», а названия улицы еще не утвердили. Артистов приезжало на БАМ много, но мало кто ожидал, что в наш город прилетит знаменитый певец и композитор Дин Рид. Но так случилось, что на афишах по всему городу было объявлено, что Дин выступит на сопке «Фестивальной», на которой и жили мы. Новость о прилете Дина Рида разнеслась по городу как вихрь. Люди в предвкушении сбегались на Фестивальную сопку, чтобы увидеть своего кумира. Когда Дин Рид прилетел в аэропорт «Тында», он был поражен количеством встречающих его машин, Дин спросил у встречающих его партийных работников: Зачем так много машин. Дин, подошёл к белой «Волге» и попросил разрешения у владельца сесть за руль. Встречающие, ошарашенные таким поворотом событий, согласились, не веря своим глазам. Дин сел за руль, улыбнулся и нажал на газ. Машина плавно тронулась, вызывая восторженные крики и аплодисменты собравшихся. Дорога до Фестивальной сопки пролегала через узкие улочки, но это не смутило Дина. Он мастерски управлял машиной, мигая фарами, в то время как люди собирались на Фестивальной сопке и ожидали его выступления.

Прибыв на сопку, Дин вышел из автомобиля и его встретили аплодисментам. Сцена была в форме лежащей гитары, а гриф – шпалы с рельсами, создавали неповторимую атмосферу рок-концерта. Одет он был в джинсы, рубашку и куртку, все они тоже джинсовые, но не такие, как мы пытались носить в то время. Они были светлого цвета и совсем не новые, словно пропитанные духом прошлого. И вот Дин начал петь и двигаться по сцене – красивый, подвижный, очень лёгкий. Его голос звучал сильно и искренне, словно он проникал в самые глубины души каждого слушателя. Он словно взлетал над землей, создавая неповторимый музыкальный звук. Красота у Дина была какая-то не наша – уж слишком изящным он казался среди нас, обычных людей. Его движения были элегантными и плавными, словно танец, в котором каждая нота становилась частью этой чарующей мелодии\ Несколько раз спрыгивал Дин с грифа на сцену, словно хотел показать, что между ним и публикой нет никаких преград. Он подходил к зрителю, обнимал строителей. Для нас советских людей это казалось сказкой. Советские артисты выступали на сцене, не бегая по ней, да и милиция никого не подпускала к ним. В его глазах горел огонь страсти, и он передавал его своим зрителям. Все мы были одной большой семьей, слившейся воедино на этом рок-концерте. Концерт Дина запомнится каждому, кто был свидетелем его творчества. Он принес в мир музыки нечто новое, нечто такое, что никто не мог повторить. Мы впервые увидели свободного человека. Перед его приездом в городе откуда-то появились цветы, и многие приносили их с собой.

Маленькая девочка, несмотря на свой возраст, была одной из самых громких и энергичных. Она прыгала и кричала: "Пустите! Я дяде Дину цветы подарю!" Ее голос слышали все, включая самого Дина. Он засмеялся и спустился к девочке.. Он взял цветы и поцеловал девочку на лоб. Этот жест вызвал восторг и аплодисменты.

После концерта муж предложил жителям нашего микрорайон назвать улицу именем Дина Рида. Быстро собрали подписи среди соседей и жителей района, чтобы поддержать эту идею. Благодаря нашим усилиям и поддержке других жителей, наша просьба была услышана в столице Байкало-Амурской магистрали. Улица, на которой мы жили, теперь носит имя Дина Рида. Это стало символом гордости и уважения к его делу, его борьбе за справедливость, за счастье для всех людей, выражая это через музыку. Его музыка напоминает нам о том, что даже один человек может изменить мир своей музыкой и своими идеями.

Мы прожили на БАМе до его развала, до 1997 года. Когда-то стройка была гордостью Советского Союза, стройкой века. Мы были молоды и полны энтузиазма, готовы покорить дикие просторы Сибири. Каждый день был исполнен труда, но и радости от созидания. На трассе много не чудес света, а чудес инженерного искусства. Взять хотя бы уникальный 15-километровый Северомуйский тоннель или «чёртов мост» – виадук на крутом повороте через долину, стоящий на двухъярусных опорах.. Был заложен фундамет развития Сибири и Дальнего Востока. Но со временем все изменилось. Советский Союз рухнул, и БАМ потерял свою значимость. Строительство остановилось, а города, которые так активно строились на БАМе, превратились в развалины.

Станция Куанда, тот самый поселок, где уложили «золотое звено» и открыли сквозное движение бригадиры пути Александр Бондарь и Иван Варшавский превратилась в разъезд. Но несмотря на все перемены, мы остались верными своим идеалам. Память хранит голоса друзей, названия станций и набивший оскомину вкус голубики. Нет-нет, да и приснится Тында, сослуживцы и тайга. И поезд, который мчит тебя по новой дороге через Северобайкальск до Тынды и мы лежим на вторых полках вместе детьми, согреваясь от холода. К долгожданному дому, построенному людьми в тяжелейших северных условиях.

Пусть улица Дина Рида станет местом, где дети и внуки строителей Байкало-Амурской магистрали, а будут собираться, чтобы петь его песни, гордится своими предками и бороться за справедливость и верить в счастливое будущее.

Июнь 2024г.

Читайте также:

Plos ONE: Музыкальная память с возрастом не слабеет

«Была “камертоном” и в песнях, и в жизни»: не стало «бурановской бабушки» Екатерины Шкляевой

Кенозерье: зацветает таволга…

НАШИ СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ

Поделиться с друзьями

Будьте в курсе событий вашего города

Будьте в курсе событий вашего города

Мы в соцсетях

Новости

24.08.2025
Люди
«Иду куда хочу, ем что хочу, и делаю что хочу»: отметившая 114-летие жительница Японии раскрыла тайну своего феноменального долголетия

Отметившую 114-летие Сигэко Кагаву официально признали старейшим жителем Японии. Звание ей досталось после кончины Миэко Хироясу, которая также прожила 114 лет.

23.08.2025
Искусство
Секрет счастья от Тинатин Мжаванадзе. Книжный обзор

«Сочувствую бедным детям, которых растят одни лишь мамы и папы. Очень. Они представления не имеют о том, что такое настоящее воспитание» — по убеждению Тинатин, настоящее воспитание идет от бабушек.

В Осаке пенсионерам запретили говорить по телефону при использовании банкомата

Указ обяжет финорганизации внедрять системы, использующие камеры с ИИ, которые будут обнаруживать говорящих по телефону пенсионеров.