Трагедии в мире пластики: как люди калечат себя в погоне за красотой

Одна из самых ярких новостей последний дней — выросший спрос на удаление грудных имплантов. Объяснение простое: красотки, решившиеся увеличить бюст 15–20 лет назад, когда мода диктовала равнение на Памелу Андерсон, оказались лицом к лицу с новым трендом — теперь равнение на фигуры с пышными попами и маленькими аккуратными грудями. И таких примеров множество. «МК» проанализировал, как менялась мода на внешность, и узнал, какими рисками может обернуться погоня за трендами там, где всё на самом деле предрешено природой.

Красота всегда будоражила умы и завораживала современников. Но только в последние годы возможность обрести внешнее совершенство по общественно одобренным лекалам появилась практически у каждого. Или у каждой — понятно, что индустрия моды и красоты направлена в основном на женщин. К ним же устремлены повышенные требования оставаться нимфой до преклонных годов, даже если у дамы 2–3 работы и она мать большого семейства.

Еще одна тенденция последних десятилетий — вечная молодость, в погоне за которой люди не страшатся лечь под нож хирурга или вколоть себе чего-нибудь «живительного», подешевле и без лицензии. Иногда такая погоня за идеальной внешностью стоит жизни.

Пластический этюд

Отсчет для модной современности вполне можно начать с еще более ранних периодов, когда в оскароносном фильме «Москва слезам не верит» 1979 года было провозглашено: «В 40 лет жизнь только начинается». Но и сейчас, когда «50 — это новые 30», а начать можно практически в любом возрасте что угодно, живы возрастные стереотипы. В нашей стране они применяются к женщине и ее «ликвидности» на брачном рынке.

В 25 молодая немолода, а если в 40 не замужем, то пора «утираться кошками». В 50 лет любой «крашеной старушке» надлежит заниматься внуками или ползти на кладбище. Жертвой таких воззрений стала учительница из Уфы, у которой на горизонте как раз маячила страшная отметка «40».

Дама решила сделать пластику живота, чтобы повысить свои шансы найти мужчину. Но скончалась прямо на столе у хирурга-косметолога, предположительно, от анафилактического шока, а в клинике не было отделения реанимации.

Новостные подборки в Интернете пестрят подобными историями — разве что без признаков летальности. Филер съехал набок, прокололи нерв — и перекосилось лицо, а после увеличения груди загнила пятка. Часто подобные материалы снабжены фото немолодых селебритис: одни выглядят как укушенные роем пчел, другие словно герои комикса про недружелюбно настроенных инопланетян. Случаются и трагические истории, с пластикой напрямую не связанные.

Недавно в Москве погибла 20-летняя студентка, которой вкололи «коктейль красоты» с плацентарной составляющей. Еще чуть раньше, кстати, от подобной капельницы в Подмосковье умерла юная модель.

Поневоле задумаешься: может, лучше как раньше? Когда люди уже в 30 лет надевали платочки и кепочки, растянутые треники, байковые халаты и шли на огород или рыбалку, ни о каком внешнем совершенстве не помышляя?

— Тяга к эстетике лица и тела, как и желание омолодиться, это одно из базовых стремлений человека, — говорит социальный психолог Валерий Раушинский. — Оно было еще у древних греков. Красоту и молодость обожествляли. Вспомним хоть наши мифы про живую воду, молодильные яблочки или чудесный Китеж-град, где никто не стареет. Но если взять более близкие времена, советские, вот там интересно.

У меня есть гипотеза о том, почему общественное сознание тогда настолько «обабивало» женщин. Ведь в высших классах России до революции женщины надолго сохраняли красоту, я могу привести в пример Зинаиду Юсупову, которой восхищались и в возрасте глубоко за 40. По мнению эксперта, вполне понятно, что для этого были исторические предпосылки, порядки крестьянской общины маячили за спинами, давала о себе знать военная «травма поколений». А большая часть интеллигенции была как раз в поколении первом. Но все-таки у партии и правительства был замысел чисто утилитарный.

Люди у руля осознавали, что при таких расходах на оборону, на космос и бог весть на что еще бытовуху можно вынести только за счет трудящихся. А семью — только на плечах женщины. Кино, по заветам Ленина мощнейший рупор системы, снималось про женщину-труженицу, мать и страдалицу. Если и появлялись фам фаталь или «маникюрши», то это были отрицательные или комические персонажи. Вроде Раисы Захаровны в исполнении блистательной Людмилы Гурченко. И песни были такие же — про «горьку ягоду», «я не устану ждать тебя» — про одиноких. Или «носики-курносики», которые ночью сопят, а вот мама не спит.

Идеология в Стране Советов обслуживалась мастерами искусств хорошо. И с послевоенного времени, и до «нефтяных» последних лет той страны женщинам было не до красоты, массажа и косметологов. Дома моды, хорошие парикмахеры и даже хирургия красоты существовали, но предназначались только для избранных, верхушки номенклатуры и богемы.

Из нулевых — в современность

«Железный занавес» рухнул и обнажил большие проблемы. Наши красотки, которые привыкли со всем управляться сами, вязали гетры для аэробики, шили куртки с накладными плечами и клепками, пиджаки по журналу «Бурда», они оказались придавлены, ослеплены миром гламура. Западный шик хлынул сразу и отовсюду, из журналов и с киноэкранов, ослепив словно диско-шар. А противопоставить ему люди могли вьетнамские рынки или «Черкизон», несколько позже.

Начало тучных нулевых было уже другим: времена были яркими, блестящими, светящимися. В моде огромные солнцезащитные очки, топы с блестками, облегающие ультра-мини, лосины-«дольчики» и, конечно, «шпильки». А волосы? Непременно «голливудские локоны» либо блестящие каскады с тоннами лака. Мейкап тоже был очень заметным: темные тени, блестящие губы и много-много контуринга. Но самое главное — завороженно наблюдая за жизнью подиума и Рублевкой в стиле лакшери, общество также подпало под «героиновый шик».

На целое десятилетие, эдак с 1995-го и по 2005-й, нездоровая худоба правила эстетическими стандартами женской фигуры. Нормостеническое сложение с подтянутыми и пропорциональными параметрами провозглашалось толстым. Даже рафинированный кумир того времени Леонид Парфенов однажды высказался так: «Раньше в цирках показывали женщин с бородой, а теперь их место заняли толстые женщины».

— «Я толстая». Это была самая страшная фраза для девушки в 90-х и нулевых годах, — рассказывает 52-летняя москвичка Валерия. — Я помню, как в институте однокурсницы носили с собой портняжный сантиметр и измеряли друг друга. Каждое утро — на весы. Девочки всерьез говорили о 40 и даже 30 килограммах — мол, так надо весить, к этому стремиться. Я тоже стремилась. Всегда легко поправлялась и тяжело худела, стресс заедаю, телосложение не хрупкое, а скорее атлетическое. Причина набора веса оказалась в болезни щитовидной железы, но диагноз мне долго не ставили. Начала худеть сама в 17 лет. Питание, гимнастика. Домашние не только не понимали, но и гнобили, смеялись, все пытались накормить картошкой и котлетами, тортиком.

«Мы вообще все ели — и ничего, парням нравились», — удивлялась моя вообще-то адекватная бабушка. Зарядка — хорошо, но делала я ее едва ли не ночью, после вечернего института. Затем показалось мало, я вбила в голову, что надо достигнуть вожделенных 90–60–90. А тогда еще ничего не было известно о диетах Дюкана и прочих, не было информации о белково-углеводном обмене. Формула была одна, по Майе Плисецкой, — «не жрать». Или кефирные дни, «по Ларисе Долиной». В общем, стала я питаться одним салатом и только кефиром по 2–3, а то и 5 дней сразу. Параметров почти достигла, талия на фоне истощения даже меньше стала. Но еще появилось низкое давление, головокружение, вегетососудистая дистония.

Так я жила 10 лет. При сходных обстоятельствах другие девочки зарабатывали анорексию. А меня, получается, спас замедленный обмен веществ. Тиоредит, кстати, диагностировали только в возрасте хорошо за 30, в порядке обследований из-за бесплодия.

Женщина без будущего

Не так давно группа американских ученых огорошила общественность портретом женщины будущего образца 3000 года. Горбатое и криворукое, вдобавок лысое существо было визуализировано с использованием ИИ. Портрет всех напугал. А всему виной, мол, смартфоны и другие гаджеты, из-за которых у изображения Минди есть еще и двойные веки.

Пока такие оруэлловские прогнозы не сбылись, в ходу не двойные веки, а «лисьи глазки». Это пластическая операция, при которой уголки глаз хирургически приподнимаются, наверху делается блефаропластика и подтягивание к вискам. Считается, что операция омолаживает и придает лицу намек на модный азиатский разрез. Мы и сами не заметили, как пластическую мировую моду начала задавать Южная Корея.

Другие популярные запросы на изменение внешности в России: сужение подбородка и носа, избавление от курносости, острые скулы. Ну, и не ушедшие никуда липоскульптура тела и силиконовый бюст. А ведь казалось, мода последних лет так обнадеживала. Уже в десятых годах века девушка снова смогла иметь бедра, спасибо Дженнифер Лопес, Ким Кардашьян. Еще спустя 10 лет возник фэшн-демократизм, когда в моду может войти что угодно. Например, стиль «бохо» — свободные платья, длинные волосы, этнические мотивы. Или оверсайз с бодипозитивом. Промежуточной стадией между тем, когда мода и стандарты красоты были жесткими, как корсет с китовым усом, и когда «можно все», стало постепенное избавление от эффектов. Люди начали ценить натуральность и комфорт.

Статусные граждане первыми прорюхали, что бывает мода на тихую, а не только на кричащую роскошь. Еще на «старые деньги», но этим у нас неоткуда взяться. В любом случае на лицах вместо ярких теней стали встречаться нюдовые оттенки, а темные «смоуки-айс» и блестки оставили для тематических вечеринок. В одежде появились мягкие ткани и удобные фасоны, вплоть до спортивных, которые разветвились: йога, «чистый спорт», гранж, плюш, вельвет. Прически стали тоже разными — от длинных волос до пикси и даже ультракоротких стрижек андеркат у женщин. Русалочьи локоны убрались в пучки и косы. Но что самое главное — обнаружился поворот в мозгах именно в женской аудитории.

Те самые маменьки-тетушки, твердившие как заведенные, что «девушка должна быть женственной, должна быть нарядной», заговорили о том, как прекрасно ходить в обуви на плоской подошве. Попутно демонстрируя нажитые «шишки», искривленные пальцы и другие ортопедические деформации на ступнях, не знавших кроссовок. Впрочем, ретро-стиль «в чулочках, талия в корсете» никуда не ушел, для любителей. Впрочем, есть уличная мода, и мы все ее наблюдаем.

Если все ходят кто в чем, остается лицо. Неоднократно осмеянные надутые, они же утиные губы в столицах все реже встречаются. В провинции девушки Макдака все еще правят бал. В Москве и Питере больше не носят агрессивную линию бровей, но эту моду сменили наращенные ресницы. Идея, как декорум соблюсти, хорошая — славянский тип не одарен темными и густыми «опахалами», как южный. Но многие с ней перестарались. Поэтому мы регулярно наблюдаем на улицах девушек разного возраста, на лицах у которых коровьи ресницы создают воздушные потоки.

«За гель-лак со стразами сегодня могут и побить», — недавно высказала предположение одна московская барышня. А ведь еще несколько лет назад расписные длинные ногти с гель-лаком считались обязательным атрибутом ухоженной женщины. Сегодня же «запеченный маникюр» остался тем, ради кого и был задуман, — женщинам с проблемными ногтевыми пластинами и исполнительницам малайских танцев. Зато самый обычный, уходовый, делают все больше сограждан, включая мужчин.

Понятие «жертва моды» возникло после Великой французской революции и моды на легкие «античные» платья. В России жертвой муслина и морозов сразу стали княжна Екатерина Тюфякина и многие другие. Эту же фразу любил повторять и модельер Оскар де ла Рента. Выпуская коллекции с утрированной женственностью и театральностью, мэтр от кутюр призывал «никогда не путать то, что происходит на подиуме, с модой».

«Подиум — это зрелище, мода — то, что надето на женщину в жизни», — говорил де ла Рента. И добавлял, что правильно и красиво одеваться и хорошо выглядеть — это «вопрос хорошего баланса и здравого смысла».

— Единственная «прививка», которую можно сделать человеку от того, чтобы не стать жертвой модных стереотипов, делается еще в детстве, — говорит семейный психолог Марьяна Разумовская. — Это безусловная любовь и приятие. Такое утверждение не означает, что родители не должны привить ребенку навыки занятий спортом или поддержания красоты, умения одеться и выйти в люди. Это необходимо. Но только важно научить, что зарядку мы делаем для здоровья и бодрости, а не ради исправления себя. Одежда, прическа, макияж у подростков должны быть в русле тенденций, да. Но прежде всего призваны подчеркнуть индивидуальность.

Что хорошо выглядеть, иметь подтянутую фигуру мы должны для себя, а не для кого-то еще. Общество не зеркало, в которое мы смотрим, а всего лишь среда, на фоне которой существуем.

Московский комсомолец

Читайте также:

«Новые 40»: какие пластические операции можно делать после 60 лет

Здоровье глаз в пожилом возрасте: как сохранить ясное зрение и предотвратить катаракту и глаукому

Красота в кредит: как искавшие омоложение пенсионерки потеряли в псевдоклинике 50 миллионов

НАШИ СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ