Ему - 74, а она почти на 40 лет младше: удивительная история счастливого брака из крохотного уральского городка

Семью Розенберг из крохотного уральского городка Юрюзань я разглядывал как чудо природы. С сомнением. В России и такое может быть? А имеет ли биологическое право? «Есть у Розенбергов секрет. Но какой? - гадал по пути я. - Что за тайна?» Такое принять сложно. Не то что понять…

Тот еще фрукт и Дюймовочка

Борис Яковлевич, седовласый, но все еще крепкий старик, в чьей молодцеватой осанке и разудалом прищуре угадывался отставной полковник, встретил меня у ворот домика, на берегу неожиданного для этих суровых мест чудесного озера. Оно сияло в обрамлении лесов, словно антикварная брошь… Разглядывая дом, успеваю подумать о рае и шалаше.

- К двери! Я щас, - скомандовал полковник, завозившись с замком. Исполняю. Из дома выпархивает встревоженная девушка. Маленькая. Почти дюймовочка. От волнения она даже забывает сказать «Здрасте».

- Где он?! - шепчет.

- Кто?

- Борис Яковлевич! Где он?!

- Да, тут я, тут, - кряхтит сзади полковник. - Куда я денусь… - Боится за меня, - подмигивает. И обнимает… Внучку? Дочку? Та, красивая, светлая, оттаивает в объятиях, смотрит на Бориса Яковлевича во все глаза, с облегчением. И тут, наконец, замечает меня.

- Проходите, - спохватывается. - Ужинать будем. Мы детей дедушке закинули… Другой бы машинально спросил: «Какой дедушка?» Вот же он, дед - Борис Яковлевич. Я же молчу. Знаю, что за фрукт этот полковник. Смотрю на семью Розенбергов с восхищенным ужасом.

Борису Яковлевичу - 74 года. А Виктория, «дюймовочка»,- его жена. Разница в возрасте - почти 40 лет. И те, «что у дедушки», - их дети. 10-летняя Ева и два пацана-четырехлетки, близнецы Марк и Дэн.

«Бог новую жизнь дал»

Розенберг хлопает меня по плечу. Мол, чего задумался, рядовой. Открыл полковник пива. И описал семейную дислокацию без экивоков, с офицерским юморком.

- Моей дочери 53 года, - говорит. - Трое внуков. Старшая внучка - ровесница Виктории.

Виктория кивает. Усмехается… Есть у полковника и правнук.

- Правнук… - машинально повторяю я.

А Борис Яковлевич смотрит с фирменным прищуром. Мол, каково, а?! Пытаюсь представить: я через четверть века, с молодой женой и младенцами…Сдаюсь. Заманчиво - но невозможно. Развожу руками - ну, вы даете, полковник! А жизнь, говорит, счастливо сложилась.

- Мне, - ласково смотрит на «дюймовочку», - Бог новую жизнь дал. - Но как?! - спрашиваю (глядя на Викторию, невольно подсчитываю - десять лет назад полковнику было 64, значит его невесте было 25). И чую неловкость. Получилось бестактно. Журналисты, говорю, наверное, замучили расспросами о разнице в возрасте. Неприятно…

- Почему? - удивляется Виктория. - Энергия не зависит от возраста. Можно выглядеть молодым, а душой быть стариком, а можно иметь вечную молодость! В комментариях, бывает, гадости пишут. Но мы таким сочувствуем - ругают нас слепые. Видят только возраст… Вот моему первому мужу было 25 лет, а сердцем, душой - дедуля. И наоборот…

Гордо смотрит на Бориса Яковлевича. А тот под ее взглядом расцветает, как пион. Довольно хмыкает. И буркнув: «Да, уж! Щелкнуло что-то у нас», - рассказывает удивительную, невероятную, странную, но, видит Бог, рождественскую историю.

Не финал пенсионера

До встречи с Викторией жизнь Бориса Яковлевича благополучно катилась к закату. Полковник вышел в отставку, в Челябинске получил квартиру, за детей душа спокойна - пристроены, внучка окончила институт.

- Отмечаю 60-летний юбилей, на второй день увожу супругу Любу в санаторий... - вспоминает полковник. - И вдруг ей становится плохо…

Жена умирает. Борис Яковлевич в разговоре часто возвращается к этой боли.

- Люба сейчас на небесах наблюдает за мной, - вздыхает он. - 33 года были вместе.

Жизнь обрывается. Теряет смысл. Заболевает и полковник. Дети увозят вдовца в Крым, выхаживают. Через полгода к спасению подключаются друзья, устраивают на общественную работу - военно-патриотическое воспитание молодежи («чтобы дома не лежать»). Типичный жизненный финал пенсионера - рыбалка-телевизор-внуки-правнуки…

- Ничего не предвещало! - хором выпалила чета Розенбергов.

Фиаско начинающей журналистки

Розенберги, по-моему, до сих под впечатлением от лихого выверта жизни. Словно наверху кому-то смертельно скучно наблюдать за стандартными судьбами, и решил Он: а если сделать так…

- Я была уже четыре года замужем! - закрывает глаза Виктория. - Из детей был только кот…

Начинающей 22-летней журналистке поручают сделать интервью с «дедом-общественником». Тут супруги азартно рассказывают, перебивая друг друга.

- Я жутко нервничала. К интервью не подготовилась, - вспоминает Виктория. - Я вообще не знаю, кто это. Какой-то дядька! Борис Яковлевич давай надо мной угорать. - Пришла девочка, говорит: «Я интервью буду брать». Я: «Извини, в баню не сходил» (дальше - солдафонский юморок), - хохочет полковник.

- Вот так уходят из профессии! - злится Виктория.

- Вижу, она замерзла, пришлось на нее надеть свитер. Жалко… девочку (по-моему, он хотел сказать «ребенка»), - пожимает плечами.

Так они расстались. Интервью можно было признать проваленным, если бы...

«А я сопротивлялся!»

Виктория влюбилась! Это, пожалуй, самый чудесный, невероятный (да, простит полковник!) момент истории, объяснить который невозможно. Амур-снайпер? Или действительно нет возраста у родственных душ. Виктория попыталась это объяснить. С недоступной для нас, мужиков, логикой.

- Я не люблю усатых, - начала перечислять она. - А он усатый, лысый! («Я не совсем лысый!» - запротестовал Борис Яковлевич.) Акцент дурацкий, до сих пор его не выбила.

- И-и-и? - ждал развязки я. Мы вместе с Викторией критично разглядывали полковника, видимо, целиком состоящего из недостатков.

- Но харизма! - вздохнула она. - Глаза голубые, которые на тебя смотрят «та-а-ак». И эта улыбка. И дурачество. Это перекрывало все!

Полковник приосанился…

- А я сопротивлялся! - вдруг заявил он.

Как полковник от своего счастья бегал

То, что Борис Яковлевич перепугался, - дело естественное. Любовь 22-летней девушки долго не укладывалась в его седой голове.

- Дошло до того, что я ей мальчиков искал, - говорит он. - Но она всех послала. Потом с ее родителями разговаривал: мол, ребенок чего творит у вас? А родители - ровесники моей дочери… (Машет рукой.) Отвечают: если ей хорошо, нам тоже хорошо. Я в панике. Мне ее жалко! Вдруг что-то пойдет не так... Но Викторию уже было не остановить. Она развелась с предыдущим мужем. - Звонит мне: что-то с текстом не получается, что-то еще, - рассказывает полковник. - Приезжай, говорю. Приехала раз, приехала два. Потом решила не уезжать…

Родилась Ева. Но на свадьбу «молодожены» решились только через три года. Когда Бориса Яковлевича «отпустила» его покойная жена. -

Что-то мне не давало жениться - и все, - хмурится он. - Люба во сне сказала: «Давай. Иначе, - сказала она, - не по-людски: ребенок есть, живете вместе, а не расписаны». Сходили в загс…

Виктория смеется:

- Там над нами поугорали, конечно. Мы же вопреки местным традициям без свадьбы, без свидетелей. Из гостей - только друг Бориса Яковлевича. Регистратор смотрит на нас, качает головой, говорит, давайте хоть музыку поставлю…

Ева - прелестное дитя. Глазами - папина дочка. Занимается танцами, вокалом. Когда ее из садика забирали - кричали: «Ева, за тобой дедушка пришел». Она злилась и шипела: «Это мой папа!». Мама ее называет «бесярик». Не сидится Еве на месте. А младшие - абсолютная противоположность: спокойные, рассудительные… Настоящие мужики.

Вот только как Розенберги решились еще и на этих близнецов? А тут случилась еще одна невероятность…

Двойня назло столицам

«Неравный брак» заметили в Москве. Перед Розенбергами распахнулись двери ведущих телеканалов. Да так широко, что семья пожалела. Москву не очень интересовала их счастливая жизнь. Счастье - скучно. Несчастье - вот журналистская радость. На одном из шоу, например, допытывались: кто настоящий отец Евы? Пытались найти «сенсационную перчинку», уговаривали: а давайте придумаем что-то поинтереснее вашей идиллии… А дальше еще хуже - Бориса Яковлевича после эфиров увольняют с работы. Не понравилась начальству такая известность.

«Ах, так!» - решили Розенберги. Уехали из Челябинска на родину Виктории, в маленькую, тихую Юрюзань, и родили двух малышей-крепышей. Не то чтобы из принципа, не то чтобы в ответ на каверзные вопросы журналистов и увольнение… Розенберги смотрят хитро, мол, просто так получилось.

- Я ее отвез на УЗИ, сижу в машине, жду, - вспоминает полковник. - Звонит: тебя огорчить или обрадовать? У меня сразу паника: что случилось?! «Их двое!» «Это же прекрасно! - кричу. - Здорово!» И добавляет зачем-то: - Сколько я буду жить? Хрен знает… А так у нее будет еще двое детей. И ласково подмигивает жене.

- Чего?! Сколько?! - встрепенулась та. - Я бдю! Если что-то его беспокоит, я его тут же пинаю.

- Она меня уже два раза засовывала в больницу на обследование. Следит, - неохотно соглашается Розенберг.

Энергия внутренней молодости

У Виктории взгляд на возраст - почти мистический. - Работала я в больнице пресс-секретарем, - рассказывает, - девушку машина сбила. Анестезиолог говорил: «Мы ее вытаскиваем, она дышать начинает. Но будто затягивает обратно». Три недели боролась и умерла. Почему? Ей было так суждено. А был дедулька, 85 лет. Сломал шейку бедра - не поперечно, а еще хуже - продольно. Ему ее собрали, он через неделю побежал. Я поняла - насколько жизнь непредсказуема! Можно в 25 умереть и в 100 лет выздороветь.

Тогда Борис Яковлевич ввернул анекдот: «Встречаются два педагога. Один идет по лесенке, с клюшечкой, присогнутый. Горюет. Студенты, говорит, не выучили, пришлось половине понаставить двоек. А другой педагог - веселый, счастливый, подтянутый. Кричит - да ну их на хрен студентов, ничего не знают. Я половине двойку поставил, рассмеялся и пошел дальше!

- Как относишься к жизни, так и живешь! Все в голове, - звонко постучал он себе в лоб.

И смотрят на меня оба - мол, ну, что еще? Ну, счастливы мы. Правда. Все у нас хорошо. Мол, и такое бывает. Борис Яковлевич учил меня, салагу - все, мол, зависит еще и от энергии. - Дай руку, - скомандовал он. И как начал облучать ее биополем! - Чувствуешь энергию? - глаза полковника горели. - Да, - солгал я. Вспоминая, что ради семейной гармонии и соврать не грех. - Вот, мы ж говорили! - забила в ладоши удивительная семья Розенбергов.

Одна на двоих страсть

Страсть мужа к старым военным фильмам и Алле Пугачевой Виктория уравновешивает правилом - в машине только ее музыка. Борис Яковлевич, как обычно, воспитывает в духе военного патриотизма молодежь. Супруга по удаленке работает на smm. Но есть в «неравном браке» и общая страсть (на которой, по-моему, и удерживается большинство семей от ссор и разводов) - к старине. Весь юрюзанский антиквариат с соседских чердаков и подвалов они стащили к себе в дом. И строят первый в Юрюзани частный краеведческий музей. Нашли 130-летнюю избу, потратили все накопленные деньги - 400 тысяч рублей, теперь обустраивают. И каждый год планируют открыть экспозицию, растопить русскую печь, учить молодежь печь пироги…

P.S. «Рыбка» и «котик»

И уже прощаясь с Розенбергами, я задаю тихо, украдкой, чтобы не услышал полковник, коварный вопрос: - Виктория, а почему вы мужа Борисом Яковлевичем называете и на вы? Чувствуется эдак меж вами почти полувековая дистанция. Виктория вспыхивает. Краснеет. И шепчет в ответ: - Мне при вас неудобно, а так мы друг друга и «рыбкой», и «котиком» называем…

«Котик» насторожился. - О вас, говорим, Борис Яковлевич, - рассмеялась Виктория.

- Детей еще родите? - неожиданно выстрелил я. Оцепенение. И неуверенное:

- Не-е-ет... Наверное.

Комсомольская правда

Читайте также:

Интерес пенсионеров к приложениям для знакомств вырос в 2,5 раза

В ногу со временем: «Одноклассники» запустят сервис знакомств

Бабушка выходит замуж: почему пожилые люди стали чаще заключать браки

НАШИ СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ